Рупини Иван Алексеевич

«Русский соловей» - так называли в XIX веке Ивана Рупини. За что получил он такое высокое звание? Как русский Иван получил итальянскую фамилию?

В 1792 году в деревне Славистово Чухломского уезда Костромской губернии в семье крепостного крестьянина Алексея Рупинина родился мальчик. Дали ему имя русское – Иван. Подросши, Ваня стал петь в церковном хоре. Владелец же усадьбы, богатый помещик и меломан, Петр Иванович Юшков, очень любил музыку. Он тратил огромные средства на домашние хоры и оркестры. Организованный им симфонический оркестр из крепостных музыкантов считался одним из лучших того времени, о чем отзывался М.И.Глинка в своих «Воспоминаниях». Однажды управляющий имением поведал хозяину об одном маленьком певце сельской церкви. Петр Иванович пожелал послушать необыкновенного мальчишку, обладающего чистым и нежным альтом, и был очарован его голосом и врожденной музыкальностью. Юшков отдал мальчика в Москву в обучение к лучшему учителю пения, бывшему прославленному итальянскому певцу г-ну Мускети.

Дебют Ивана Рупинина состоялся в 1808 году, в день 50-летия маэстро. По этому поводу собралось избранное общество: вельможи, артисты, музыканты, художники. Когда застолье близилось к финалу, юбиляр провозгласил: «А теперь, господа, следует десерт. Для этого я припас вам самое лучшее и дорогое мое блюдо и надеюсь, что за русские хлеб-соль угощу вас на славу.» Мускети дал знак, и в комнату вошел молодой человек, небольшого роста, скромно одетый, худощавый, с темно-русыми волосами. Он робко поклонился. Присутствующие переглянулись. «Ну, мой милый, - обратился учитель к ученику, - спой-ка нам экзерциции Кресчентини.» Это еще больше смутило гостей, ибо все знали, что музыкальные упражнения Кресчентини являлись камнем преткновения для всех певцов, и никто, кроме самого автора и Мускети, не решался за них браться. Но молодой человек не удивился, запел без всякой робости. Чистый, нежный и увлекательный голос все трудные вариации преодолел легко и непринужденно, что привело изумленную публику в восторг. «Кто же этот чудесный артист?» - спрашивали гости. «Это мой лучший ученик, русский соловей Иван Рупинин,» - ответил Мускети и, видя явное недоумение и недоверие собравшихся, добавил с улыбкой: «Чтобы эта русская фамилия не возбуждала предубеждения, мы пожалуем его в Рупини.» Так русский Рупин стал «итальянским» Рупини. Под этой фамилией он до конца жизни выступал на сцене и печатал свои труды.

В 1811 году Иван Алексеевич получил вольную и переехал в Петербург, мечтая об оперной славе. Но с первых шагов он столкнулся с непредвиденными трудностями. «Меня принимали строго, - вспоминал позже Рупини, - и не спрашивали ни о голосе, ни об искусстве пения, говорили прямо: «Помилуй, любезный? Да как же ты можешь петь в опере, когда у тебя ни росту, ни дородности?» Тем аудиенция и заканчивалась. Но это нисколько ни охладило желание молодого певца выступать на сцене. Он во что бы то ни стало хотел доказать, что зрителей можно потрясать и другой силой, кроме физической. Иван Алексеевич стал с еще большей настойчивостью заниматься музыкальным образованием, почитая за первейшее правило певца - способность доносить до слушателей слова в их истинном значении. «Для чего же и музыка прилагается к словам, как не для того, чтобы усилить их выражение и влить в них больше страсти, - пояснял свою мысль Рупини. – По-моему, в пении первое условие – душа, второе – голос.» Эти теоритические суждения скоро нашли подтверждение на практике, при исполнении им народных песен. Удивительное умение передавать русские народные песни так, что у слушателей, по утверждению современников, в грустных - «слезы просились наружу», а в веселых – «подрагивали все жилки и мускулы», сделали его имя широко известным. «Кому из жителей Петербурга, кому из любителей всего изящного не известен талант нашего русского певца Ивана Рупини?» - писали на страницах газет того времени. Так сбылось предсказание итальянского учителя Мускети: Иван Алексеевич Рупини стал «русским соловьем».

Дом певца всегда был открыт для друзей. Талант Рупини, его простой и добродушный характер сблизили с ним многих артистов, музыкантов, литераторов. Часто «на огонек» заглядывали А.Пушкин, А.Дельвиг, Ф.Глинка. Тут же иногда писались слова для песен и романсов, тут же их клали на музыку и исполняли.

В 1831 году Рупини решает слышанные и заученные русские народные песни издать отдельным сборником. Небывалый успех побуждает его продолжить задуманное, и в 1833 и в 1836 годах он выпускает еще два сборника «Русских народных песен», куда впервые вошли обработанные им «Не шуми ты, мати зеленая дубрава», «Ах, не одна во поле дороженька пролегла», «Кого-то нет, кого-то жаль», «Я по цветикам ходила» и многие другие. Помимо собирательства и обработок, И.А.Рупини сам написал около 50 песен, многие из которых стали подлинно народными: «Что, соловушка, примолкнул», «Как вечор млада-младешенька», «Рано, цветик, рано в поле распустился» и неумирающая «Вот мчится тройка» на слова Ф.Глинки.

В это время Рупини приобретает и репутацию опытного учителя пения, у которого занимались такие профессиональные певцы, как: Н.Самойлова, М.Степанова, О.Петров.

Неожиданная смерть жены в 1840 году породила беспросветное уныние и тоску. И.А.Рупини оставил концертные выступления, перестал давать уроки. Вдохновение все реже и реже посещало его. «Пел соловушка громко, радостно, пока подруженька его слушала,» - говорил он в 1848 году своему другу Федору Алексеевичу Кони. Тот возражал, говорил: «Иван Алексеевич, вы сами прекрасно знаете, что для таланта нет времени и что творчество есть лучшее средство для забвения горьких дум и печалей.» «Хорошо, - согласился в конце концов Рупини, - еще раз в жизни согрешу, одну вам песню напишу.» Через две недели он принес Кони сверток нотной бумаги. Это был романс «Последняя песня Рупини» с посвящением: «Моему сыну». «Вот вам полная моя биография… тут мне ни прибавить, ни убавить ничего нельзя,» - с этими словами он вышел.

25 марта 1850 года, в день Благовещения, из маленькой квартирки одного из домов близ Николы Морского потянулся к Смоленскому кладбищу скромный похоронный кортеж. «Русский соловей» отправился в последний путь. Уходил забытый публикой, которой посвятил свою жизнь и все заветные мечты своего сердца, забытый артистами, обязанными своими успехами его наставлениям и таланту. За небогатым гробом шли бедные бесприютные сироты, которых он пристроил к делу на свои последние трудовые копейки, дряхлые вдовы, с которыми он делился последним куском хлеба, да немногие друзья, считавшие, что труды и произведения Рупини достойны памяти и уважения всей России. Но и сегодня творчество «русского соловья» не изучено основательно, а сборники его произведений стали библиографической редкостью